В бездну!

В который раз нахожу подтверждение магической силе фотографии. И не могу объяснить себе как такое возможно, что кроме документального изображения, тонкой оболочки мира, или человека, некоторые картинки сохраняют какое-то странное свечение внутренней сути каждой вещи в мире. Тот, кто ощущал на себе магическую силу фотографии, может вспомнить снимки мертвецов в фильме Аменабара «Другие». Там суеверные люди пытались сохранить душу умершего, фотографируя родственные трупы. Но, увы, только ее свечение, может быть странным образом запомнено пленкой. Мертвая же оболочка на фотографии еще более безжизненна.

Но вот фотографии когда-то живых людей. Один из них, тот что в форме офицера СС умер — в 1945 году, пожилой мужчина в шляпе — в 1979. Я хотел было скрыть карты, чтобы эффектно закончить историю, которую начинаю, но понял, что игра с читателем поубавит значимость самой истории этих людей — сгинувшего после войны «Ангела Смерти» Йозефа Менгеле и его пустой оболочки по имени Хельмут Грегор.

В одном японском романе частный детектив пытается найти исчезнувшего человека, имея на руках только спички пропавшего и его фотографию. И вот отчаянный сыскарь долго и терпеливо смотрит на эту фотографию. Забыв о себе, своих чувствах, мыслях, ощущениях, он впитывает в себя душу другого существа, становясь тем, исчезнувшим. Да, работа есть работа…

Но что если нам рискнуть всмотреться вот в эти фото. Станем на время ищейками. Ведь Доктор Смерть так и не был найден, несмотря на все усилия Моссада.

Не надо бояться пристальных прищуренных глаз гаупштурмфюрера. Да нет, он так смотрит на меня не потому, что прикидывает на какие из его чудовищных экспериментов в Освенциме я сгожусь.

Нет, нет, ведь нет Освенцима больше, нет барокамер, в которых взрывались не выдержавшие давления человеческие тела, нет ванн наполненных льдом….. О чем я? Ведь доктор Менгеле мертв, все в прошлом. Так что же так пугает? Еще раз. Пристальный прищуренный взгляд.

Может он щурится от яркого света? Да нет же, ясно видна тень на глазах от козырька фуражки. И все же Ангел Смерти щурится, смотря в объектив, прикрывает веки. Но что-то не видно глаз. Черные пустоты глазниц. Он скрывает пустоту? Вот тут мы, кажется, что-то нащупали. Какая-то волна пробежала по телу… Да-да, чувствую на себе маску этого сосредоточенного и бесстрастного лица. Стоит ли продолжать? Но не престало пасовать перед всего-навсего картинкой. Вот-вот пойму, кто же на меня так смотрит. Но ведь разве не ясно? Какие тут раздумья и размышления? Это лицо приковывает к себе, мой взгляд впитывают в себя два темных пятна, черные точки у самой переносицы. Две точки как будто впитывают в себя весь мир. Как черные дыры. Смотрим в них.

Нет. Он что улыбается? Как будто с холодным презрением искривились губы.

Только две точки у переносицы. Откуда печаль на этом лице? Я видел уже такой взгляд. На фотографии какого-то голландца. Взгляд Опенгеймера, после того как «Малыш» упал на Хиросиму. Нет, это уже не выносимо, подкатывает тошнота. Да сколько же можно смотреть в эту черную бездну. В черную бездну! В бездну… Ну да, черная бездна. Если ты долго смотришь в бездну, бездна смотрит на тебя. Ницше. Нацисты ценили Ницше. Так вот откуда это прозвище — «Ангел Смерти».

Не доктор Менгеле смотрит с этой картинки, а нечто, что по ту сторону понятного нам мира. И это нечто живо всегда. Для него нет смерти, нет времени. И человек это только игрушка, как лист бумаги для ребенка — можно разорвать, сжечь, сделать самолетик или кораблик. Стоп, стоп оторви взгляд. Но, что за странные отзвуки во мне самом.

А если присмотреться к Хельмуту? Старик Хельмут. И этот прячет взгляд. Отводит его. Видно лишь сморщенное старое веко. Понуро склоненная голова. Странные приметы у этого существа — усы вновь напоминают о Ницше, стоящий воротник плаща — как плотно застегнутый воротничок эсесовского мундира. Да и шляпа надета как когда-то фуражка с «мертвой головой». Но как-то все жалковато, помято смотрится, и ницшианские усы скорее снижают пафос, наводя на мысль, что перед нами эдакий старый сладострастник, пенсионер-извращенец. Таких не мало ходит по всем городам.

Вот в чем разгадка. Понятно, почему его так и не нашли. Ангела Смерти больше не было, осталась лишь только помятая, умирающая плоть. Черной бездны потустороннего больше нет, как нет Освенцима, нет Нацистской Германии.

И ведь мы с вами надеемся, что ни у кого из живущих сейчас на Земле никогда не встретим взгляда Ангела Смерти. А мертвых Хельмутов, прячущих глаза, мы не боимся. Вон их сколько ходит вокруг.

И все же, я наверное зря так долго вглядывался в эти две черные точки у самой переносицы.