Изадавад

Дети — маленькие беззаботные зверьки. Не зная опасности, они пролезают повсюду, исследуя территорию, где предстоит прожить еще многие годы. Так и я в пору бездумного, или вернее сказать безумного, детства со своими приятелями, бывало, любил полазить по чердакам, шахтам лифтов и, конечно, колодцам. В одном из них, на задворках новостроек моего 6-го микрорайона, на безжизненном, глиняном пустыре я увидел это слово.

Конечно, было яркое солнце, конечно сладкие от грязи губы и расцарапанные локти. Мы заглядываем в самый глубокий из трех колодцев. Темно и прохладно внизу. Приятно дотрагиваться до сырого и шершавого бетона. Вниз.

Что-то красное на трубе. Кровь? Как бы не так. К моему ужасу это следы красного свечного воска. В те времена было проще купить красные свечи, чем отыскать дешевые белые. Не то страшно. Но в этом колодце!!!? И слово на закопченной стене — ИЗАДАВАД. Конечно, я пулей выскочил оттуда. Больно от солнца. Воздух. Дышу.

То, что в колодцах на пустыре кто-то живет — стало местной легендой — страшилкой. Прошло время. Сейчас на том пустыре новый дом.

А забытое слово только несколько лет как всплыло в моей памяти. И я слышу только его. Слышу повсюду. Прошли годы, но заклятье настигло меня. ИЗАДАВАД — скрежещет лифт. ИЗАДАВАД — слышно по ночам с улицы. Шумят машины на шоссе — ИЗАДАВАД. ИЗАДАВААААДАДАВААААААААД — гудит весь город. Мне страшно и вместе с тем смиренно.

Только я больше не могу спускаться в метро. Я сильный и еще долго буду сражаться с проклятьем. Здесь не могу. Силы уходят, когда проклятье обволакивает меня со всехсторон, всасывая в черную утробу тоннеля. И вместе со мной тысячи и тысячи когда-то живых существ безмолвно и согласно спускаются в ад. И ничто кроме мрака беспрестанной вибрации проклятья. Вибрации переваривания. Растворения, обезличивания.

Вввааад — станция. Еще людей и опять — ввввад.

Поблескивает хром поручней в адской утробе. Bone machine. Беспрерывно и по кругу холодный металлический блеск механизма смерти. Каждому век измерен. Стать частью машины и умереть в ней.

Совсем нет сил… Еще немного… Я вырвусь отсюда… Надо успеть, пока я жив.

Отказаться от всего, что имеет отметину мертвого блеска металла. Испытывать ад на прочность. Раскусывая до крови губы укреплять волю. Бежать и возвращаться. И с гордо поднятой головой. Сейчас я знаю, что колодец был только предупреждением, если б не он, то не было бы и боли мучений, но я уже давно бы стал смазкой как и эти миллионы, нет миллиарды, вращающиеся в адском гуле шестеренок.

Там был выход. Что-то меня может спасти. Вспомнить. Черная труба колодца, сырость бетона. Красный свечной воск… Нет, не то.

Что же там было в моем детстве…?

Так неужели выхода нет?

МЕТАЛЛИЧЕСКИЙ СТУК.
ИЗАДАВААААД! УМРИ ЗДЕСЬ!